Мировой парень. Сергей Костицын: дорогу осилит ведущий
| После весьма обнадеживающего дебютного для него в НХЛ сезона-2007/08 в минувшем хоккейном году один из двух братьев- монреальцев Сергей КОСТИЦЫН явно пережил рецессию. Ни бомбардирскими рекордами, ни избытком игрового времени в рядах “Канадиенс”, ни, увы, даже добрым здравием младший представитель хоккейной династии ныне похвастать не мог. |
Апофеозом “непрухи” стала ссылка белоруса в АХЛовский фарм “Монреаля” “Гамильтон”, которую на старте чемпионата можно было представить разве что в страшном сне. Плюс операция на травмированном плече, оставившая игрока за бортом мирового чемпионата в Швейцарии. Очевидно, и поэтому форвард не горел желанием раздавать интервью.
— Создается впечатление, что последние месяцы ты действительно прячешься от журналистов.
— Да не то чтобы… Просто занят был: лечение, бизнес.
— Это какой еще?
— Это я так, не для подробностей.
— Надеюсь, хоть с бизнесом Манджиолы эти дела не связаны...
— (Смеется.) Нет, ничего общего. Главным образом, конечно, занимался восстановлением после операции.
— И, полагаю, “разгрузкой” психики после неудачного сезона.
— И этим тоже. Более неудачного года в своей карьере не припомню.
Слегка успокаивает разве лишь то, что, по большому счету, провальным он получился для всей команды. На пороге столетия клуба “Монреаль” явно рассчитывал на большее. А здесь еще эти постоянные скандалы. Возможные, наверное, только в Монреале.
— Это почему же?
— Здесь же ваших коллег, освещающих жизнь команды, пруд пруди, человек сто, наверное. За тобой постоянный контроль, чуть ли не слежка.
— Неужто настолько же навязчивая, какая была со стороны папарацци за принцессой Дианой?
— Не так жестко, наверное, но что-то подобное. Не расслабишься ни на минуту.
Хотя как бы ни держал себя в руках — без толку: что не увидят, то придумают. Поужинаешь мирно часов в восемь в каком-нибудь ресторане, а наутро уже читаешь в газетах, что чуть ли не бухал там до полуночи.
— В любой стране такие “сказки” решаются в суде с выплатой клеветниками немалой компенсации оклеветанному.
— Я иски не подавал, да и никто из партнеров, насколько помню, тоже. По крайней мере за то время, что выступаю в “Канадиенс”. Наверное, это уже воспринимается здесь как неизбежный довесок к статусу игрока “Монреаля”.
— И все же давай о тебе: судя по всему, синдрома второго года в НХЛ, о котором прошлым летом предупреждал тебя Радулов, избежать явно не удалось.
— Ох, сейчас уже думаю, лучше бы он не предупреждал… Может, тогда я не так “грузился” бы по этому поводу. А здесь еще решение Карбонно законопатить меня в третье звено и, как следствие, заметное сокращение игрового времени.
— Не говоря уже о высылке в Гамильтон…
— Ага. Хотя по-прежнему уверен, что причиной этой командировки стал не столько спад в моих игровых показателях, сколько всем известный скандал с тем же Манджиолой, раздутый здешними СМИ. Руководству надо было как-то отреагировать, и я стал частью этой реакции. Тем более что самый молодой из фигурантов истории, с двусторонним контрактом к тому же.
— Именно так тебе и было объявлено вместе с вручением билетов в Гамильтон?
— Нет, конечно, никто особо в подробности не вдавался. Просто однажды, когда ехал на тренировку, позвонил наш генменеджер Боб Гейни и попросил зайти к нему. Даже не предполагал, что за разговор предстоит, а он сообщил о решении отправить меня на время в фарм.
— Судя по твоим неубедительным показателям в первых играх в форме “бульдогов”, удар был еще тот.
— Приятного, ясное дело, мало. Это все равно что студенту универа вновь оказаться за школьной партой. Тем более что на старте карьеры я задержался в АХЛ всего на пару месяцев.
Кроме того, в этой лиге все медленнее, чем в НХЛ, и в чем-то даже примитивнее. Потому и не блистал: в одиночку горы не свернешь, а партнеры меня поначалу на площадке банально не понимали. Ничего, пережили и это, после нескольких игр стали нащупывать связи, и дело пошло.
— Ощущал чью-то поддержку в эти трудные дни?
— Родных, само собой, и брата в первую очередь. Он-то лучше других знал, что меня отправили в “Гамильтон” не из игровых соображений. Хотя, может, оно и к лучшему, что отправили, хоть дух перевел от этих постоянных навязчивых вопросов о Манджиоло. В Гамильтоне вокруг команды крутилась от силы пара-тройка журналистов, но они тактично обходили тему стороной. Приезжали, правда, телевизионщики из Оттавы, пытались опять “крутить”. Но я, как советовали в клубе, на все подобные вопросы отвечал классически: “Ноу комментс”.
— Ссылали тебя в фарм при Карбонно, вернулся ты в марте уже при Гейни, исполнявшем обязанности главтренера после его отставки. Улавливаешь взаимосвязь?
— Вряд ли она прямая. Вернули-то меня в “Монреаль” не сразу после изменений на тренерском мостике, а после небольшой паузы.
— Возможно, она преследовала дополнительную воспитательную цель?
— Кто его знает… Хотя получилось, что мне вроде как сделали подарок. Тренер “бульдогов” объявил, что меня вновь ждут в “Канадиенс”, аккурат в день рождения.
— На крыльях вдохновения ты вылетел в Монреаль, а там…
— Нас вызвал Гейни и сказал, что рассчитывает на помощь двух ударных звеньев. В первом — Койву, Ковалев и Тэнгуэй, во втором — я с Андреем и Плеканец в центре.
— Но получилось у тебя как-то не очень…
— А у кого получилось-то? Посмотри статистику нашего звена — обнять и плакать. Вроде делали все по науке, моментов создавали — дай боже, а не перло, хоть ты плач.
— А здесь еще плечо подвело…
— Оно меня подводило уже в Гамильтоне, где ушиб его с одной стороны. А уже в “Монреале” в игре против “Чикаго” меня припечатали и второй стороной сустава.
Досталось так, что обидчика даже толком не запомнил, брат, правда, сразу сделал ему “ответку”. Ничего, впереди еще сезон, поквитаемся.
— Какой диагноз поставили врачи?
— Точно сейчас не вспомню, но назначили лечение, из опухоли откачали жидкость, расписали курс восстановления. К плей-офф вроде с большего пришел в порядок, но участие в нем ограничилось одним матчем. После которого, мне это заранее сказали, — добро пожаловать на операционный стол.
— При таком раскладе попытки сборной вызвать тебя в Швейцарию выглядят странными. Там что, не знали о состоянии твоего здоровья?
— Даже не в курсе, но за пару дней до старта мирового первенства звонили. Сначала агенту, который, думаю, сразу все объяснил, потом мне — повторил еще раз.
— Каково было наблюдать за чемпионатом мира со стороны?
— Да мне за этими медицинскими делами удалось увидеть в лучшем случае пару матчей с нашим участием — стартовый против канадцев да ставший финишным против россиян. Во втором, конечно, переживал сильнее, особенно почему-то при счете 1:1.
— Чем были заняты два последних месяца?
— Как уже говорил, в основном лечением и осмотрами. Ради которых дважды летал в Монреаль — в июне и совсем недавно. Врачи обследовали, провели сеансы массажа…
— Стоило ли ради этого летать за океан? Что, на родине бы не помассировали бы?
— Ну не знаю, это была настоятельная просьба тамошних докторов. Они хотят все держать под своим контролем. Видимо, дела идут на поправку: согласно рекомендациям, с этой недели приступаю к тренировкам на льду. Уже вот была первая, поработал на площадке родной новополоцкой арены.
— Катался, уверен, не в гордом одиночестве.
— Нет, со здешними любителями.
— Представляю их восторг.
— Да им не в диковинку, не первый раз. У меня же восторг очень условный: что-то после тренировки плечо опять неслабо ноет.
— Перестарался с бросками?
— Не-е-е, здесь я без фанатизма, партнеров берегу. Там же вратарю пятьдесят с хвостиком, на профессиональном уровне он никогда не играл, зачем человека калечить. А если серьезно, послежу за своими ощущениями в ближайшие дни, а потом решу, какие нагрузки мне сейчас по плечу. Но в Минск в кэмп “Динамо” все-таки в четверг прибуду.
— Не бережешь ты себя.
— Времени нет беречься, сезон надвигается. А с профессионалами в любом случае подготовишься лучше, чем с любителями или самостоятельно. От участия в двусторонках, само собой, пока от греха подальше воздержусь, силовая борьба мне еще явно противопоказана. Но хватит и других упражнений. Нужно использовать все шансы, чтобы будущий сезон получился удачнее минувшего.
Тем более что и новый коуч “Монреаля” Жак Мартен приободрил. Сказал, что видит меня в числе стержневых исполнителей и просил подготовиться к открытию кэмпа “Монреаля” как можно лучше.
— Может, уже приоткрыл и завесу над тем, кого он видит в числе твоих партнеров?
— Вариантов несколько, один из которых — сохранение тройки, где мы выступаем с Плеканецем.
— Это после вашей весенней “засухи”?
— Так то всего лишь эпизод. Говорю же, на том этапе у всей команды дела шли не ахти. А наша тройка именно в таком сочетании знавала куда лучшие времена.
— В твою пользу говорит и интересная закономерность: накануне подписания новых контрактов белорусы в НХЛ обычно выдают отменные сезоны. Так было год тому назад у Андрея, а в минувшем сезоне и у Миши Грабовского в “Торонто”.
— Хорошо бы. Очень неприятно чувствовать, что год отработал, считай, вхолостую. Будем нагонять и стараться, чтобы новый НХЛовский контракт был достойным.
— С “Монреалем”, или, может появилось желание сменить обстановку?
— Нет, зачем, меня здесь абсолютно все устраивает: клуб титулованный, организация отличная, болельщики любящие и преданные…
— Навязчивых журналистов забыл.
— Они тоже в полном порядке, красавцы, так и напиши. А то они же явно это интервью переводить будут, не дай бог что не так сказать. (Смеется.)
— Смех смехом, но ты пока не упомянул Олимпиаду.
— Это, конечно, тоже событие. Тем более что для меня она станет дебютной. Неплохо бы нашей сборной подойти к февралю на пике и на Играх валить всех. Надеюсь, и мне для этого хватит сил и здоровья.
— Тем более что яркое выступление в Ванкувере — весьма веский козырь при переговорах о новом контракте следующим летом.
— Не думаю, что он весомее клубных успехов.
Согласись, что даже титул MVP Олимпиады не спасет, если в клубе дела будут идти ни шатко ни валко. Но, ясное дело, если удастся отличиться и там, и там, шансы заключить хороший контракт резко возрастут.
— Надеюсь, как и шансы на то, что, начиная с этого сезона, стычки Костицына-младшего с Грабовским отойдут в историю. Хочется верить, что ты перекипел...
— Да я и не кипел. Мы сейчас в Минске встречались на ужине “сборников”.
