Theo Fleury: Playing with Fire. Глава 17

Экс-форвард "Калгари Флэймс" Теорен Флёри вновь возвращается к истории с Грэхомом Джеймсом, рассказывает о том, как люди реагировали на новость о его увольнении из "Хитмэн". Яркие комментарии касательно своего бывшего тренера сменяются рассказом о том, почему Тео решил продать свою юниорскую команду.

Глава 17. Скандал

Журналисты пронюхали, что Шелдон Кеннеди работал вместе с полицией над делом против Грэхема Джеймса об изнасиловании. Грэхем, соответственно, судорожно пытался привлечь всех на свою сторону. Как я уже упоминал чуть раньше, один из самых влиятельных спортивных журналистов Калгари Эрик Фрэнсис, работавший в "Калгари Хералд", был близким другом брата Грэхема - Расти Джеймса. Сейчас мы с Эриком друзья, и он говорит, что ему до сих пор стыдно за его дружбу с Джеймсом.

Он говорит, что Грэхем - настоящий гений "гитлеровского" плана. Подумать только, на протяжении скольких лет он занимался тем, чем занимался, и никто об этом ничего не знал. Когда Эрик узнал, что Грэхем уходит из "Хитмэн", он ушам своим не поверил. 7-го сентября 1996-го года в своей колонке он написал: "Что бы ни ожидало Грэхема Джеймса в дальнейшем, ему можно пожелать только такого же уважения и поддержки, которую он проявил к сотням молодых игроков в своей карьере". После чего он добавил: "Надеюсь, что он не забудет, как я уважают во всей стране. Я-то об этом точно не забуду".

Шелдон говорил, что у него внутри всё опустилось, когда он это прочитал. Он понимал, что Грэхем пытается выставить себя жертвой, и пресса представит Шелдона пьяным хулиганом, который только и делает, что врёт. К счастью, этого не произошло.

В это время мой друг Чак Мэтсон уделял уйму времени работе в "Хитмэн" и возился со своей нефтяной компанией, а потому когда ему позвонил его дядя, президент команды Лорн Джонсон, и сказал: "Приезжай через полтора часа на тренировочный каток в Драмхеллере", Чак сначала отказался. "Иди ты в жопу, Лорн. У меня тут работы до фига". Но Лорн сказал, что дело важное, и Чак поехал.

Когда он приехал, то увидел, что лицо его рыжеволосого дяди было абсолютно красным. Он даже подумал, что у него вот-вот будет сердечный приступ. Лорн рассказал ему об обвинениях против Грэхема, но добавил, что сам он считает их чепухой. Дескать, это наверняка плод фантазии какого-нибудь хоккеиста-неудачника, который хотел ему за что-то отомстить. Тем более, руководство лиги заверило его, что они полностью контролируют ситуацию. Но Лорн с Чаком не хотели рисковать, а потому они позвонили Грэхему и сказали ему: "Нам надо поговорить с тобой". Затем они отправились к нему в гостиницу.

Лорн сказал что-то вроде: "Тебя обвиняют в противозаконных сексуальных отношениях с одним из твоих бывщих игроков, а может быть, даже и несколькими". Чак был уверен, что Грэхем упадёт на колени и воскликнет: "О Боже! Как чудовищная ложь!". Но вместо этого Грэхем посмотрел Лорну прямо в глаза и ответил: "Ну, в моём прошлом есть такие вещи, которые некоторые могут счесть противозаконными". У Чака челюсть отвисла. Он не мог в это поверить.

Лорн сказал Грэхему, что ему надо переговорить с Чаков тет-а-тет, и Грэхем вышел из комнаты. "Нам надо немедленно что-то придумать", - сказал Лорн Чаку. Чак ответил: "Мы должны сегодня же уволить его из команды". "Я с тобой полностью согласен, - сказал Лорн. - Но не торопись. К нашим игрокам мы его больше не подпустим, но нам так же не стоит идти вразрез с интересами лиги. Надо всё хорошенько обдумать".

"У нас на льду сейчас 30 или даже 40 пацанов, за которых я в ответе, - сказал Чак. - Если он только попробует подойти к ним, я его сам убью".

В общем, Грэхему они сказали: "Собирай свои вещи и отправляйся в Калгари". Они позвонили всем владельцам клуба, чтобы мы были в курсе событий, и все были в шоке. Даже я был в шоке. Я никак не ожидал, что правда о Грэхеме всплывёт наружу.

На следующий день Чак и Лорн уволили его. Скандал был жуткий. Грэхем рыдал. Он говорил Чаку, что он обожает хоккей и своих игроков. Он божился, что он живёт только ради хоккея и не понимает, почему люди отбирают его у него. Чак и Лорн ответили ему, что руководство клуба обязано повести себя жёстко в этой ситуации, чтобы игроки и их родители знали, что они в безопасности.

Хотите верьте, хотите нет, но были и такие родители, которые возненавидили Чака за это решение. Возненавидили! У нас был один игрок, у которого после увольнения Грэхема не пошла игра. Его папа был готов нас всех порешить.

Совладельцы клуба решили нанять психолога, который специализировался по работе с детьми и молодыми людьми, пережившим сексуальное насилие. Каждый игрок должен был пойти к нему на приём и если необходимо, вернуться ещё раз. На повторный сеанс психолог вызвал пятерых ребят. Трёх из них он пригласил и в третий раз, но они отказались.

Позже мы узнали, что эти трое продолжали ходить в гости к Грэхему даже после того, как его уволили и предъявили обвинения. Одним из них был как раз тот самый, чей папа был в бешенстве из-за увольнения Грэхема. Этот парень потом виделся ещё пару раз с Грэхемом, когда тот вышел из тюрьмы и уехал в Испанию.

Вскоре после этого я рассказал Чаку о своей ситуации. Он ни в чём меня не винил. Он всё понял. Он посмотрел на меня и сказал: "Никогда не закладывай попа и никогда не закладывай своего тренера. В нашем обществе заведено именно так". А потом он добавил: "В хорошей истории есть злодей. А в потрясающей - их несколько".

Грэхем-то, понятное дело, был злодеем. Но Эд Чиновет был президентом WHL на протяжении многих лет. Он был президентом лиги, когда Грэхема уволили из "Муз Джо". Он был президентом лиги, когда Грэхема уволили из "Свифт Каррента". И он позволил нашему клубу заключить контракт с этой скотиной.

Когда Грэхем изъявил желание устроиться на работу к нам в команду, я ведь мог бы позвонить Эду и сказать что-нибудь вроде: "Твою ж мать, ты же должен понимать, что это нельзя делать!". Но я заботился о своей шкуре. Как и Шелдон. Как, наверное, и многие другие ребята. Мы поступали так, как нас учили ещё с 11 лет - слушались тренера и держали рот на замке. Слушайте, я вам точно могу сказать - мы с Шелдоном далеко не единственный, с кем Грэхем занимался этой дрянью. Я больше чем уверен, что мы были не одни. Вероятнее всего, таких много, но они по-прежнему не готовы сказать правду.

Я был крайне разочарован при каких обстоятельствах мы продали "Хитмен" "Флеймс". Когда нам надо было продлить нашу аренду на "Сэддлдоуме", у нас был фактически только два пути - либо подписать соглашение на аренду на их условиях, либо уехать из города. Тут особо не поторгуешься.

К тому времени мы инвестировали приличную сумму в команду. Команда стоила $850 тысяч, а пока мы разбирались с чеками, цена выросла до миллиона. У нас было 16 или 17 совладельцев, но когда наступили тяжёлые времена и начались проблемы с деньгами, то команде помогали где-то процентов 30 совладельцев. На каждое собрание приходили только Чак со своим дядей Лорном, Джо Сакик, Том Мауро, Нил МакДёрмид и я. Больше я никого не помню.

В общем, вся эта ситуация нас откровенно заколебала. Чак сказал, что он и все остальные наши партнёры прекрасно понимали груз ответственности, который возникает, когда ты владеешь хоккейной командой, в которой чуть ранее работал сексуальный маньяк. И это не говоря о том, что на твоей совести также автобусы, забитые молодыми парнями, летящими по обледеневшим дорогам в три часа ночи. Короче, все были уже сыты по горло этим.

Мы запросто могли продать команду в Эдмонтон, или Ред Дир, или Кутейни, но в своё время мы решили подарить юниорский хоккей Калгари. И Чак, который тогда был вторым владельцем и вице-президентом клуба, считал, что "Хитмен" должны остаться в Калгари. Он сказал, что деньги в этом деле не главное. Поэтому мы сжали зубы и продали команду "Флеймс".

"Флеймс" заплатили нам $1,2 миллиона в июне 1997-го года. Ведущие юниорские команды стоят сейчас где-то от семи до десяти миллионов, но я считаю, что в плане уважения к игре, мы поступили абсолютно верно. Через год команда заиграла совсем по-другому и вышла в плей-офф, а ещё через год "Хитмэн" дошли до финала Мемориального Кубка и уступили там в овертайме "Оттаве".

По условиям той сделки Чак и его дядя Лорн, как два создателя команды, должны были получить памятные перстни, если "Хитмэн" выиграют чемпионат WHL или Мемориальный Кубок. Чак остался в команде ещё на два года на правах добровольного советника.

В 1998-99 году "Хитмэн" выиграли чемпионат WHL. Они позвонили ему и сказали, что перстни у них уже есть, и они их обязательно вручат ему при подходящем случае, но этого так и не произошло.

Theo Fleury: Playing with Fire. Глава 19

Изнурительные тренировки с Саттером, "Калгари - цирк на колёсах", неполный перечень энхаэловцев, пойманных пьяными за рулём, и подробный график пьянства Тео Флёри >.

Глава 19. Бьём друга друга клюшками по голове

Брайан Саттер стал главным тренером команды в 1997-м году. Я ждал больших перемен после двух сезонов под руководством Пьера Пажэ, но всё вышло не совсем так, как я предполагал. Команда у нас была так себе. В составе было много совсем молодых игроков. Поэтому Брайану пришлось их многому учить.

Я ненавидел упражнения на игру в оборону. Это же сплошные азы. Начинаешь в своей зоне, входишь в среднюю, а потом играешь в давление. Вбрасываешь шайбу в угол, а потом пытаешься обыграть защитника, который не даёт тебе вылезти на пятак. Ах ты ж ё* твою налево!

К тому же, у Брайана была ещё своя система подготовки, которую нам всем пришлось учить с нуля. Не могу сказать, что мне было прям так уже весело и интересно всё это заново проходить. Тренировки у нас были длинными, где-то по 2-3 часа, и он постоянно заставлял нас смотреть видео.

Поскольку я был лидером команды, я должен был мириться с тем, что он втюхивал молодым игрокам. Для ветерена это настоящее испытание. Подойдите к этому с другой стороны - представьте, что вы доктор физических наук, а вас возвращают в 9-й класс на урок математики.

С нападением у нас была беда, а потому матчи мы могли выиграть только со счетами из серии 1:0, 2:1, 3:1... Для этого нам надо было здорово действовать в оборонительном плане в своей зоне. Я был динамичным игроком атакующего плана, а потому и тренировки любил соответствующие - упор на технику, броски, передачи, в меру "силовухи". Когда я только пришёл в "Калгари" в 1989-м году, у нас была талантливая команда. Всё было здорово и интересно. Тренировки с Криспи всегда были короткими и классными.

Половина тренировок Саттера была чистой воды цирком. Каждый раз было по две-три драки. Но он это обожал. У него тяжёлый голос, как у генерала Пэттона (американский генерал времён второй мировой, известный своей "армейской" манерой разговора, прим. АО): "Правильно, парни! Вот так вот, бл***, и надо!".

Поскольку среди нас было много неопытных игроков, Саттер заставлял нас тренироваться так, будто бы мы проводим настоящий матч. Ему хотелось, чтобы все работали на пределе. Мы каждый день били друг друга клюшками по голове. Микаэль Нюландер и Джеми Хаскрофт постоянно дрались друг с другом.

Майк был техничным центрфорвардом, а Джеми, в общем-то, тормоз. И вот Майк как начнёт финтить в углу и обыгрывать его раз за разом, а Хаскрофт в итоге просто возьмёт и - бац! - как вмажет ему по шлему. После этого начинался форменный п**дец, все прыгали в эту заваруху и пытались их разнять. Через некоторое время, когда ты провёл в НХЛ уже 10 лет, ты начинаешь от этого уставать. К тому же, у меня и без того проблем хватало.

Ещё меня бесило то, что на протяжении всех 11 лет, которые я провёл в составе "Флэймс", руководство клуба всегда на всём экономила. И это после того, как во всех остальных командах пользовались чартерными рейсами, а игроков холили и лелеяли. А всё почему?

Потому что владельцам команды в конце каждого сезона приходилось выписывать чеки на крупную сумму, чтобы покрыть расходы на наши поражения, а им это было не по нраву. Поэтому они экономили на всём. Мы ещё шутили в то время: "Путешествовать на чартере "Калгари" может каждый! Если у него есть 250 долларов...". Дурдом.

Вокруг команды постоянно ходили какие-то слухи. То её продавали, то она разваливалась. Я тогда думал: "Как это вообще возможно, когда нами владеют восемь едва ли не богатейших людей в Канаде?". Если бы развалили команду, на её матчах не было бы болельщиков. А если болельщики были, то они им бы не было смысла перевозить команду в другое место. Мы же вообще выигрывали матчи, которые не должны были выигрывать.

В 1995-м году мы отправились на выезд на восточное побережье и нам надо было добраться из Нью-Йорка в Бостон. Наш путь начался в аэропорте Кеннеди, потом мы пробирались 40 минут на автобусе через пробку до ЛаГуардии, а потом сидели и ждали свой рейс до международного аэропорта Логан в Бостоне.

Из-за метели мы не смогли там приземлиться, поэтому заложили на обратный курс на ЛаГуардию, сели, доехали на автобусе до станции Пенн (это рядом с Таймс Сквер) и стали ждать поезд. Пока мы его ждали, мы решили, что "да пошло оно всё на х**", и отправились в ближайший ликёро-водочный за бухлом. В поезде мы нажрались в дрова.

Мы прибыли в Бостон около 10 часов вечера пьяными и уставшими от 12-часового переезда. Эл Коутс сказал: "Ок, сегодня мы всех накормим ужином". Это считалось широким жестом, потому что у нас у всех тогда была система выплаты суточных. Свои бабки я оставил в первый же вечер в Нью-Йорке - они достались какой-то стриптизёрше.

Как бы то ни было, мы отправились в ресторан при гостинице. Стив Кьяссон, который играл с нами первый сезон, был в бешенстве от жадности "Флэймс". Он говорил: "Я с таким, бл***, никогда ещё не сталкивался". Он отыграл за "Детройт" семь лет, а там к игрокам относились просто великолепно. Поэтому Кьяссон заказал себе 10 лобстеров и пошёл спать. Он их даже не попробовал.

На следующий день мы сделали себе визитки, на которых было написано "Калгари Флэймс - еб*чий цирк на колёсах". Они были у всех в кошельке. Представляете, что бы было, если бы об этом узнала пресса?

Очень жаль, что Стив умер в автомобильной катастрофе в 1999-м. Меня это сильно задело. У него было двое сыновей, Майкл и Райан, и дочь Стефани. Моя жизнь могла оборваться так же, как и его. Он тоже родился и вырос в маленьком городке - в Петерборо (пр. Онтарио). Он умер, когда играл за "Каролину".

Если я всё правильно понимаю, то их команда отправилась чартерным рейсом из Бостона, где они только что проиграли четвертьфинальную серию "Бруинс". Когда ты только что пережил длинную, полную синяков и крови, битву, нельзя просто так махнуть рукой и сказать: "Ну и ладно. Увидимся через год". Все опрокидывают пару рюмашек и говорят о том, как всё могло бы было сложиться по-другому.

Они приземлились где-то в час ночи, и он, наверное, подумал, что, мол, жена с детьми всё равно уже спят, а потому отправился пить пиво домой к Гэри Робертсу. Часа в четыре утра он решил, что пора ехать домой и попрощался со всеми.

Там был Кевин Динин, и он увидел, что Стив был не совсем трезв и сказал: "Погоди минуту, я тебя отвезу". После этого он пошёл за ключами. Когда же он вернулся, Стива уже не было. Стив, наверное, думал: "Да ну на х**! Что я? Сам не доеду что ли?".

В общем, он запрыгнул в свой грузовик, не пристегнулся и погнал домой. Он гнал более 70 м/ч по просёлочной дороге, перевернулся и вылетел из машины. Какие-то рабочие нашли его перевёрнутый грузовик с включёнными сигнальными огнями около водокачки. На опознание тела поехал Динин.

Самого Динина, который сейчас тренирует фарм-клуб "Баффало", "Портлэнд", в 2006-м обвинили в вождении в нетрезвом виде после того, как он возвращался с вечеринки с тренерами и игроками "Пайретс" по поводу вылета из плей-офф АХЛ. В итоге, он признал себя виновным и пошёл по делу о подвержении опасности жизни пассажиров, за что получил куда меньшее наказание, по сравнению с тем, которое ему изначально светило - два дня в тюрьме и штраф $750.

Я слышал, что он его должны были назначить главным тренером "Ванкувера", но этот инцидент здорово еба**л по его карьере. Конечно, сплочение со своими партнёрами необходимо, но для этого есть столько различных способов. Для большинства игроков выпивка - это способ расслабиться после игр.

Перечень пьяных водителей в НХЛ достаточно длинный. Бывший тренер "Эдмонтона" Крэйг МакТавиш в 26 лет играл за "Бостон" и сбил молодую девушку насмерть. Бывшего защитника "Чикаго" Кейта Магнусона сбил один из его бывших одноклубников, который в также в своё время был капитаном "Торонто", Роб Рэмэйдж. Сейчас Робу светит четыре года.

Алексея Жамнова поймали пьяным за рулём, когда я играл за "Чикаго". Боба Проберта пять раз арестовывали за вождение либо в наркотическом, либо в алкогольном опьянении. Пелл Линдберг умер, врезавшись в стену, возвращаясь с попойки со своей командой. Тим Хортон умер пьяным за рулём.

Среди других хоккеистов, которых ловили на вождении в нетрезвом виде, можно назвать Питера Уоррелла из "Флориды", Сергея Фёдорова, Эдди Шэка, Доминика Гашека, Криса Пронгера, Бобби Халла, Пола Холмгрена, Майка Кинена, Петра Климу, Марка Белла и Мирослава Фричера.

Думаете, этого больше нет? Думаете, ни в одной команде в лиге нет игроков, которые тусят, курят траву или пьют, а потом садятся за руль? Может быть, в другой галактике так и есть, но точно не в этой.

Мы выиграли у "Бостона" 1:0. Гол забил я. Так наша команда и играла в то время. Я взял инициативу на себя, чтобы добиться победы, и это было очень непросто. Руководство "Флэймс" обменяло всех звёзд из команды, выигравшей Кубок Стэнли. Остался один я, и мне приходилось играть с полумёртвыми европейцами.

Пару раз я не выдерживал и срывался на ребят в раздевалке, пытаясь объяснить им, в какой хоккей мы играем. Но в большинстве случаев я просто показывал всё на площадке собственным примером. Они же не виноваты, что играют так ху**о. Это руководство команды должно было в своё время подумать и не драфтовать кого попало.

Вот, например, они задрафтовали Никласа Сундблада. Нам твердили, что это шведский Уэндел Кларк. Когда они приехал сюда, на тренировках все пизд**и его по полной программе, чтобы проверить, что он за фрукт. Но он тут же сломался. Он так и не оправдал возложенных на него надежд и сыграл в НХЛ только два матча.

Йеспер Маттсон, ещё один швед, даже одной игры в НХЛ не провёл. Бл*, вот я хоть убей не понимаю, куда смотрели скауты. Они на играх пили что ли? Если бы я руководил командой НХЛ, я бы драфтовал игроков только из ведущих канадских юниорских лиг. И всё. Никаких студентов, никаких европейцев. В моей команде играли бы только выходцы из юниорок. Они ребята жёсткие. Они понимают что к чему.

Мы надеялись, что Тревор Кидд станет суперзвездой, но он всегда был не в форме. Он плохо питался и несмотря на то, что рост у него был 187см, а вес - 95кг, он играл, как маленький вратарь, а не большой. Он постоянно занимал неправильную позицию. Ему надо было посмотреть на то, как играет Патрик Руа, и скопировать его стиль. Киддер мог сыграть обалденно, потому что был безумно талантлив. Я редко видел, чтобы кто-нибудь так же здорово играл ловушкой. Если бы у нас тогда было бы всё в порядке с вратарями, это могло бы быть противовесом недостатка талантливых игроков на всех остальных позициях.

Киддер был немного странным. Мы жили вместе и сдружились - два парня из Манитобы. Однажды во время плей-офф мы с Киддером были в Сан-Хосе, и часов в восемь утра к нам в номер каким-то образом забрались два ди-джея и разбудили нас. Они несли какую-то околесицу, сказали, что их послал менеджмент отеля, и что внизу были две шлюхи-карлицы - можно, мол, они поднимутся наверх? Нам всё это показалось весьма забавным.

Я был на короткой ноге с Элом Коутсом. Я люблю Эла Коутса. Он до сих пор является единственным человеком, который периодически звонит мне и интересуется как у меня дела. Я ему тогда прямым текстом рассказал, что со мной сделал Грэхем, и он в приватной беседе мне сказал: "Слушай, если я чем-то могу тебе помочь...".

Но я был очень рад, что Брайан заявил во всеуслышанье: "Вашу мать, оставьте парня в покое. У него и без вас проблем в жизни хватает". Это мне здорово помогло. Я смог это пережить. Потушить в себе пожар. Шелдон, в общем-то, взял удар на себя, вызвав Грэхема в суд.

Полиция меня не допрашивала и вообще не трогала. Даже не знаю, что бы я им сказал. Думаю, выдал бы им всё, как было. Мне надо было поделиться этим с как можно большим количеством людей, потому что именно только так и можно вылечиться.

Однажды ночью осенью 1996-го года в пьяном ступоре часа в четыре ночи, я ввалился домой к Шэннон. Я сел и рассказал ей, как всё было на самом деле. Она была в полном шоке, потому как полагалась на помощь Грэхема во время нашего развода. Она считала его одним из своих лучших друзей. Когда я уходил, я расписался в её книге посетителей следующим образом: "Я тут был, и только ты знаешь, кто я такой". И это правда. Она знала меня ещё до того, как я кем-то стал.

Я снова перешёл на режим выживания. Пил и кутил. Когда мне было весело, мне не было больно. Спросите кого угодно, вам все подтвердят, что кутить со мной - это веселиться так, как никогда.

У меня был целый график. По понедельникам я шёл в "Смагглерс", по вторникам - "Клаудиос", по средам - "Каубойс", по четвергам - "Рэнчмэнс". По пятницам и субботам после игры мы шли куда угодно, потому что на выходных все бары были забиты. Ну, а потом прям, как в Библии - по воскресеньям я отдыхал.

Theo Fleury: Playing with Fire. Глава 20. Часть II

В заключительной части 20-й главы своей автобиографии Тео Флёри утверждает, что он никогда бы не смог перепить отца, а также вспоминает безумное путешествие в Лас-Вегас накануне матча против "Лос-Анджелеса".

На третий год одним из наших водителей был мой дружище Чак Мэтсон. Он всегда говорил, что жизнь хоккеистов настолько проста и безмятежна, что они ни по дому ничего сделать не могут, ни с техникой не дружат. В Калгари мы вернулись далеко за полночь в конце недели, а до этого весь день играли в гольф в Килоуне. В основном все спали после четырёх дней активного отдыха. Остальные по-прежнему бухали и курили траву.

По дороге назад Халсер без умолку бухтел про то, как он будешь промывать био-туалет. И при этом ещё хвастался, что он не блевал с 15 лет. Раз 100, наверное, это сказал. Мы остановились на заправке недалеко от Калгари, и Халсер вылез из машины помочь Чаку и Джейсону Уимеру вылить содержимое унитаза в канализацию. Стоило Чаку открыть люк и включить шланг, как Халсер был тут как тут.

Шланг немного подрагивал и Халсер спросил Чака: "Что происходит?". Чак ему ответил: "Всё, что Тео насрал, уходит вон в ту вот дырку". У Халсера начались рвотные позывы. Но он до сих пор божится, что его тогда не вырвало, так что его совесть по-прежнему чиста.

Когда всё подошло к концу, отец меня развеселил следующей фразой. "Сынок, веселишься ты знатно, спору нет. Но меня тебе в жизни не перепить". Знаете, что я вам скажу? А ведь он прав. Когда он бухал, он мог перепить кого угодно. Он мог пить до бесконечности. Когда мне было два года, мы жили в самом настоящем ковбойском городе - Уильмс Лэйк (пр. Британская Колумбия). Там живёт тысяч 15 человек. Он знаменит тем, что на каждое 1-е июля (День Канады, прим. АО) там проводят родео.

Мой отец работал менеджером трёх ковбоев-индейцев. В общем, дело было уже осенью, так что сезон родео подошёл к концу. Так что папа отвёз ковбоев домой (они жили в Вёрноне, Британская Колумбия). За это время он скопил достаточно приличную сумму - мы на них месяца три жить могли. Он позвонил моей маме и сказал: "Я буду дома через четыре часа". Потом он отправился в ликёро-водочный, купил там 24 бутылки виски по пол-литра и ещё ящик пива себе в дорогу. Мы его не видели четыре дня, а потом он подъехал к дому, допивая последнюю банку пива.

В конце сезона 1997-98 "Калгари" уже потерял все шансы на выход в плей-офф, но нам надо было сыграть ещё пару матчей в "регулярке". Один из них состоялся 28-го марта в Лос-Анджелесе. Когда мы туда прилетели, Саттер дал нам выходной. "Только смотрите не опоздайте завтра на тренировку и чтоб играли у меня потом, как звери!".

Погода стояла великолепная. Лос-Анджелес в марте вообще прекрасен. Температура градусов где-то 20-22, но 98-й год был самым жарким за всю историю существования США, так что там было под 30 и дул лёгкий тёплый ветерок. Иронично, что за девять дней до этого, на День Святого Патрика на Калгари обрушился самый жуткий буран за 113 лет - у меня на заднем дворе снега было по колено.

Я повернулся ко всем и спросил: "В гольф никто не хочет поиграть?". Человек 16 подняли руки. Я позвонил в гольф-клуб в Ньюпорт Бич и забронировал нам места. Мы арендовали небольшой автобус и как только приземлились в Лос-Анджелесе прямиком отправились в Ньюпорт. Мы отлично поиграли в гольф, набухались пивом с виски, а потом поехали обратно.

За рулём был я. Мы уже были в Орандж Каунти - до отеля оставалось где-то полчаса. Я уже въехал на трассу 73 и ехал в направлении 405-й, как вдруг вдалеке замаячил аэропорт Джона Уэйна. И тут ни с того, ни с сего Игги, который сидел в самом конце, как заорал: "А слабо рвануть в Вегас?".

У меня было две кредитки - каждая с лимитом на $50 000. Я мог поехать куда захочу. А Вегас мне нравился. Я даже отвечать не стал - просто резко крутанул руль, и наш автобус круто завернул вправо, проскочив одним махом восемь рядов. Все были в ужасе от пережитого. Когда мы подъехали к стоянке прокатных автомобилей, на меня орал весь автобус. "Бл*, ты что? Совсем еб**улся?! Мы думали, ты нас убьёшь всех на х**!". "Ей-богу, я уже видел свет в конце туннеля". "Я хотел свою жопу на прощанье поцеловать, но не дотянулся. Пришлось целовать Игги".

Шестеро поехали обратно в Лос-Анджелес, а мы вдесятером отправились в Вегас. По прилёту туда, мы сняли лимузин и поехал в отель "Хард Рок". Я тогда делил номер с Эндрю Кэсселсом. Мы сели играть в карибиан стад (разновидность покера, прим. АО), нажрались в умат и всю ночь напролёт резались в карты. Мне нравится эта игра - там особо не надо думать, зато весело. Тебе на руки выдают пять карт. Если у тебя есть пара двоек или что-то выше, то ты продолжаешь играть. Понятия не имею, чем занимались остальные всё это время, но в восемь утра все уже были в аэропорту.

К несчастью, наш рейс в Калифорнию отменили. И это было крайне неприятно. Я оглянулся по сторонам и увидел, что народ заходит в соседние ворота. Тогда я спросил работника аэропорта: "Какой это рейс?". "На Лос-Анджелес", - ответила она. "Десять хоккеистов влезут?". "Конечно, проходите". Мы поменяли наши билеты и сели на этот рейс.

Приземлившись, мы быстро расселись по такси и сказали водителям, чтобы они срочно гнали к отелю. Когда мы приехали, все уже садились в автобус и ехали к "Стэйплс Центру" на предматчевую раскатку. Тот матч мы выиграли 5:2. Вот так вот нах**.